Антикитерский механизм абсолютно выбивается из текущего представления о развитии античной науки. Настолько сложные механизмы с использованием шестеренок в Европе появились только к XV веку, а механизм относится к I веку до н.э. Ничего подобного в дошедших до нас материальных свидетельствах античности ранее не было.

Все началось в 1900 году на месте древнего кораблекрушения около греческого острова Антикитера, когда вместе со статуями, амфорами и монетами отважные собиратели губок подняли с морского дна кусок слежавшегося дерева, который был похож на шкатулку.

Находки отправили в Национальный археологический музей в Афинах, где часть добычи сложили в ящики и надолго забыли о них. Только через несколько месяцев служащий музея достал разрушающийся артефакт. Дерево за несколько месяцев высохло и треснуло, открыв миру бронзовые пластины. С этого момента начинается почти детективная история изучения удивительного антикитерского механизма, которой посвящена книга.

Сборник эссе американки турецкого происхождения – собранье пестрых глав о путешествиях по смыслам и местам. Надо сразу отметить, что заголовок про приключения русской литературы несколько обманчив –  бОльшую часть книги Элиф рассказывает о том, как она ездила в Узбекстан учить язык.   

Для меня, тайной почитательницы Дины Рубиной, узбекские части были намного интереснее,  чем посвященные, собственно, русской литературе. В конце концов, Узбекистан даже для нас место экзотичное и таинственное, что уже говорить о девушке с почти дикого запада, которую учат читать поэмы Алишера Навои. 

Русские эссе же полны размышлениями о давно знакомых нам персонажах  – живой яркий Бабель, депрессивный гениальный Достоевский, суровый гениальный Толстой.   Заметно как Элиф важно увидеть везде связи, построить карту мира где все происходит в гармоничном оглушающем созвучии.  Как вам версия, что Бабель встречался с создателем Кинг-Конга? А что дед Чехова выкупил семью у своего хозяина Черткова, отца Владимира Черткова, друга Льва Толстого, которого  так ненавидела Софья Толстая. 

Эссе о Бабеле получилось двояким –  о самом Исааке с трепетным уважением, а вот рассказ про  бабелевскую конференцию отчетливо отдает довлатовщиной, даже немного неловко. То ли авторка невольно или случайно так сделала, то ли вообще любые конференции по русской литературе должны  всегда содержать некоторый градус абсурда. 

Натали Бабель встала и взяла микрофон. «Это была лучшая часть», — сказала Люба, расправляя спину и читая свои записи голосом словно из далеких глубин, из склепа.

— Когда я была совсем девочкой, мне говорили, что мой папочка — писатель. — Пауза. — Позднее я слышала, как люди говорят, что Исаак Бабель — великий писатель. — Пауза. — Но для меня он был просто папочкой.

Долгая пауза.

— Я смущена.

Еще пауза.

— Я смущена.

Прошла минута, другая — в полной тишине. Наконец кто-то спросил, правда ли, что она до сих пор «скрывает некоторые неопубликованные письма».

Натали Бабель вздохнула.

— Позвольте мне рассказать историю о письмах. — История состояла в том, что к Натали попал сундучок писем отца. («Писем ее папочки», — пояснила Люба.) — Я знала, что должен прийти биограф, — продолжила она, — Но он меня раздражал. Поэтому я отдала письма тетке. Когда пришел биограф, я сказала, что у меня ничего нет.

— И где же письма теперь?

Натали не знала.

— Может, у меня под кроватью, не помню.

Важно, что  у Элиф нет взгляда свысока на туземные проблемы,  бремя белого человека ее не придавило к земле. Поэтому и эссе ее читаются без неприязненного ощущения, что американка приехала учить местные народы жить как надо.  Есть только другой, свежий взгляд на давно привычную  нам действительность.

Вот так  она едет в Питер смотреть новый Ледяной дом, перемежая путевые замечания рассказами об истории Петербурга, Анне Иоанновне, Тредиаковском, Бир в Питероне, шутах, Петре Первом, кунсткамере.  И никому из самих питерцев не нужен этот ледяной дом,  только туристы да дети почли вниманием новое чудо, сделанное, между прочим, по оригинальным чертежам. 

Я тут в среду была на вечере современной поэзии.  И вынесла оттуда впечатления совсем не поэтические,  возвращалась домой, полная печали и стыда.  Сами поэты тут не виноваты, они как раз старались в эту мертвечину хоть немного ясности привнести, но куда там.

Начался вечер так: во дворец им. Жолдасбекова загнали студентов, рассадили пофакультетно в зале.  Строгая татешка зачитывала кучке девочек их скудные права: “Из зала не выходить, наушники не надевать, после мероприятия все подписывают лист со списком. Все будут снимать на камеры”.  Замученные девушки в футболках “волонтеры казну” покрикивали: “Экономисты здесь? Биофак где?”  Потом они почти три часа проведут на ногах,  следя за порядком.

Поэтому собственно реальных любителей поэзии было рядов пять первых в центре, куда давали приглашения, да несколько людей с улицы, рассредоточенных точечно по залу.  Началось действо с классической,  минут  на 20,  задержкой, ибо Олжас Сулейменов застрял в пробке. Уже весело.  Как все собрались, посадили поэтов за стол на сцене и понеслось.

Вечер вел президент ПЕН-клуба Казахстана Бигельды Габдуллин.  Очень волновался, видимо, и потому выдавал периодически знатные перлы. Ладно, бывает, старался же человек.  Перед каждым выступлением давал краткую справочку о том, кто, собственно, выступает.  Был по-восточному щедр на похвалы, каждого умудрился признать лучшим поэтом.

Алексей Цветков, Бахыт Кенжеев и Сергей Гандлевский читали стихотворения, на троих вышло около часа.  Гандлевский попросил перед чтениями не аплодировать между стихотворениями. Первые паузы три студенты еще помнили об этом, а потом у них краткосрочная память обновилась и бедный Гандлевский стоически терпел ненужные аплодисменты во время чтения.

Когда настала его часть выступать Сулейменов честно сказал, что стихов давно не пишет. И прозу не пишет. А пишет лингвистические и исторические работы. Поэтому за оставшееся время прочитал два кусочка и вспоминал, что делал пятьдесят-сорок лет назад.  Индийский поэт, умерший после попойки с Гамзатовым, я запомнила твою печальную судьбу.

Сессия с вопросами стала апофеозом. Пылая любовью к литературе и конкретным лицам, студенты разной степени подготовленности, выдавали вопросы формата: “похвала, лесть, похвала, вопрос, похвала”. Восток дело тонкое, да. И спасибо поэтам, что они отвечали честно и интересно. Кенжеев так почти отбрил вопрос, где было “ваш учитель Иосиф Бродский сказал” – “Во-первых, Бродский не мой учитель”. Сулейменов на вопрос про современных поэтов ответить не смог, завел пластинку про дела времен очакова и покоренья крыма, практически заявляя, что современных хороших поэтов нет. Ну и гений вечера: “Я пишу по вам диссертацию, дайте свои емайлы, я задам еще вопросы”.

Пытка апельсинами шла уже три часа, после вопросов вышел с речью ректор КазНу. Напирал как все круто, полный зал пришел, поэзия жива. К этому времени меня в зале держала только надежда на автографы Кенжеева, Гандлевкого и Цветкова. Но они как только появилась возможность сбежать из-за стола, скрылись от орды почитателей за кулисы. Не судьба.

На наших улицах перевернулся прямо грузовик с шоколадками!
12 сентября во дворце студентов будет встреча с поэтами. Вход – бесплатный!
Будет Сергей Гандлевский, Олжас Сулейменов, Алексей Цветков, Бахыт Кенжеев.

8 сентября пройдет самое большое книгособытие в году – пятый Китапфест!
Все будет происходить на площади Астана (что рядом с КБТУ) с 10:00 до 18:00.

Схема фестиваля (источник: http://kf.baurzhan.kz/)

Увеличить схему

1 – Сцена
2 – Книжный оффлайн
3 – Писательский шатер
4 – Централизованная библиотечная система
5 – Книгообмен от I book you
6 – Шатер книжных магазинов
7 – Шатер Издательств
8 – Зона активности
9 – Фотозоны
10 – Зона активности для детей

Программа насыщенная, так что запаситесь деньгами, настроением и книгами, если хотите участвовать в буккроссинге.

Если вы думаете, что социальная конструкция “звезда” изобретение свеженькое, то самое время намекнуть что это не так. Селебрити вполне себе почтенная организация, насчитывающая многие сотни, если не тысячи лет, потому как на протяжении всей истории всегда находилась яркая личность, о которой знают все, о которой сплетничают все и кусочек штанов (ну или пальца, если селебрити уже успел умереть) хотят получить на память все.

Одной из таких звезд в свое время была Алиенора – дама очень примечательная, но, к сожалению, у ее сына Ричарда I Львиное Сердце Плантагенета были пиар-менеджеры получше и она остается в его тени. Хотя там вся семья будто родом из трагедий Шекспира, сюжет их судеб  закручен прямо в ураган.

Написано об Алиеноре довольно много, но я хочу рассказать про нее, опираясь на две работы французских историков: книги медиевистов Жана Флори “Алиенора Аквитанская. Непокорная королева” и Режин Перну “Алиенора Аквитанская”. Это научные работы, но во-первых, материал который они изучают невероятно интересный, а во-вторых они действительно любят эту эпоху, рассказывая о ней и строго, опираясь на источники, дают длинный список литературы, и одновременно интересно словно романисты. Очень советую обе работы к прочтению.

Важно знать, что Алиенору принято считать красавицей, но никаких достоверных портретов королевы нет, только описания хронистов, а ее гробница тоже не может считаться именно портретом, хотя сама по себе она все же иллюстрирует инаковость аквитанки. Как минимум можно предположить, что Алиенора была блондинкой – потому что таков был стандарт красоты того времени, возможно голубоглазой, возможно даже рыжей.

Также важно понимать, что поведение Алиеноры сильно отличалось от общепринятого и ее описывали довольно часто как женщину вздорную, злобную, приписывали убийства (той же Розамунды, любовницы второго мужа Алиеноры), инцест (с дядей), свободное поведение и склонность к роскоши. А по мне Алиенору можно предъявлять как пример победившего феминизма для  отдельно взятой личности, ограниченного, безусловно, условиями ее времени и положения.

Книголюбы – это такие странные люди для которых чтение стало одним из системных факторов проводить время.  Они считают, что  даже при современном бешеном ритме жизни стоит поставить все на паузу и взять книгу в руки.  Не важно, будет ли это олдскульная бумажная книга , электронный текстовой или аудио файл.

Чтение занятие обычно предполагающее уединение, но книголюбы не перестают быть социальными животными без перьев, так что периодически сбиваются в тематически сборища.  Чтобы было проще находить себе подобных решила выкатить свой списочек мест в Алматы, где концентрируются книголюбы.

Библиотеки осознанно не включаю, это нужен отдельный список.